- Это пройдёт, не беспокойся.
Его руки ложатся Аме на плечи едва заметным, эфемерным касанием. Как будто густой пар. И сердце начинает колотиться быстро-быстро.

Ама резко опускает голову, чтобы слёзы, застывшие на ресницах, поскорее упали, и Он не заметил их. Но в этом чёрном, огромном пространстве, где свет излучают белые кристаллы, растущие прямо из воздуха, ничто от Него не скроется. И слёзы разбиваются об пол с оглушительным звоном, как будто стекло, и разлетаются множеством крошечных светящихся брызг.

Ама еще не поворачивалась к Нему лицом и не знает, как Он выглядит в этот раз. Почему-то сейчас ей очень страшно столкнуться с Ним взглядом. Но Его энергия ощущается неизменно. Обволакивающая, дышащая, чистейшая Тьма, из которой соткано первозданное Бытие. Наэлектризованная жизнью и, вместе с тем, бесконечная и немая. Как будто весь Мир смотрит на тебя, когда ты её ощущаешь.

Ама пытается собраться с мыслями, но невольно снова и снова возвращается к одной единственной. О том, что вот сейчас она все потеряет. И перед глазами встают воспоминания не об одной – о множестве жизней. Распускаются, как цветы, хотя, конечно, еще совсем недавно Ама не помнила их. Волнуют, правда, лишь те, что относятся к последней жизни, той, что она должна сейчас оставить. Остальные лишь сквозят горечью потери, но выцветшей и поблекшей: эти раны всегда будут болеть, но с этим Ама давно смирилась. Как ей смириться теперь? Она ведь любит. Любит по-настоящему: это случается не так уж часто.

- Как же я сейчас уйду? Как я их оставлю? - восклицает Ама, подспудно надеясь вымолить у Него уступку.
Отчаяние накатывает волнами, и девушке кажется, что она вот-вот захлебнется слезами.
- Мы с ними встретимся еще? Мы встретимся, может?
Легкий всполох надежды затухает тотчас же, потому что Ама отлично знает ответ. Она задает этот вопрос каждый раз, и ответ не меняется.

- Тебе известно, что нет. Даже если вы встретитесь с этими душами, это будут совсем другие существа. И, даже пусть у вас сохранятся осколки памяти, это не принесет в вашу жизнь ничего хорошего, ведь Путь у вас уже другой, и в нем не существует старых связей.

Он не осуждает. Не злится. Не пытается поторопить. Ему неважно, сколько придется пробыть здесь. Он появился раньше, чем время. А время появилось тогда, когда возникла смерть. Он тоже, может быть, умрет когда-то, но тогда и самого Мира не будет, а значит, не будет и смерти. Для Него Мир работает по-другому: не так, как для нас. Он тоже воплощался, но никогда не был кем-либо, кроме Себя. И никогда не забывал. Его вечная жизнь - один большой вздох. Наша вечная жизнь – это череда множества жизней.

Ама пытается собраться с мыслями, но не может, а только плачет и плачет, когда в стеклянном осколке на полу проскальзывают моменты ее нынешней жизни. Нынешней. Она не хочет признавать, что все уже в прошлом. Душа разрывается на части. Белые кристаллы гудят, как электрические лампы. Едва слышно звенят, как колокольчики. Белое платье Амы и само светится, а кожа становится все бледней. Сердце давно перестало биться, но девушка еще чувствует, как это было. Будто в ее груди бьется фантомное сердце.

Ама мысленно проклинает свое естество: если бы она не была такой, могла бы умереть, растаять навсегда. Такое тоже бывает. Нет сил на прощания. Тысячи, миллиарды прощаний. Нет никаких сил... Девушка резко оборачивается, охваченная иступленной яростью. И видит Его.

- Прости, что кричу, Папа.
Ама опускает взгляд. Ее оболочка полупрозрачная: сквозь свои ладони она видит пол.
- Я знаю, что уже пора.

Она встает. Последний раз окидывает взглядом пространство с кристаллами. И медленно погружается в Его объятия. Гул воспоминаний ненадолго становится оглушительным, а потом резко затихает, как звуки, донесшиеся из окна стремительно проезжающего поезда. Мягкая, живая Тьма вокруг. Бесконечно глубокая, и Ама падает в нее. Она знает, что скоро белый свет разомкнет ее веки, и начнется новая жизнь. От этой мысли больно, но вскоре она ускользает и теряется.

Ей хотелось бы провести так вечность. Единым целым с Ним. Но она с Ним неизбежно расстанется, чтобы прожить еще одну жизнь. Этот Путь бесконечен. Но на нем они бесконечно вместе. Такова Судьба.

Ама чувствует любовь. Это слабо описывается человеческими словами. Не внутри себя, а вокруг. Как будто весь воздух – это любовь. Ей на мгновение кажется, что Он тоже плачет: жалеет ее, как всегда. Только, конечно, плачет не слезами – весь воздух слегка дурманит, мутит. Такова она, Его грусть.

- Как же я их оставлю, - Ама плачет, причитая: боль выжигает душу, и та рассыпается пеплом. Больно, оглушительно больно, - Неужели я потеряю их навсегда. Почему я не могу умереть, почему просто не умереть... Я не хочу дальше жить без них.
- Ты не можешь умереть. И ты это знаешь.

В этот раз Он не так уж молод, и это лицо она прежде никогда не видела. Но именно такой образ роднее всего ее нынешнему восприятию. Только Его глаза не меняются. Точнее То, Что смотрит ими на нее. И ярость мгновенно улетучивается. Остается смятение. Ама растеряна, расплывается в улыбке печали и нежности. Она так сильно Его любит. Ничто больше не бывает таким, как эта любовь. И воспоминания меркнут.