Высокий купол пунцового неба, как решето. Белый звездопад смывает прошлую ночь. Я стою на серой влажной земле босыми ногами, и на мне нет кожи… Нет, как они говорят, тела.
Мое (прежде) тело лежит в толще этой серой земли, становясь частью бесконечного Мира совсем иначе, чем это было при мне. А я должен идти дальше.
Я вижу всей поверхностью себя. Вижу, как мелькают за спиной высокие тени, и оборачиваюсь без страха. Это не живые существа — только проявления Мира. И, раз они пришли сейчас, настала пора идти дальше. Звездопад закончится к утру, и я не знаю, сколько мне еще ждать. Но времени вне тела для меня не существует, а потому ожидание не терзает душу.
На небе этого места скоро останется только одна звезда — остальные будут искать пристанища в других далях. И, когда она войдет в зенит, за нею я и пойду. Туда, куда меня позовет Мир.
Когда я воплощусь в другом теле, непременно подумаю, что все произошло не по моей воле, и я из странника превратился в заключенного. Но во мне всего одна воля — вечно следовать своему Пути, а Путь для меня мы с Миром рисуем вместе. Я могу не выбирать тело, но всегда выбираю идти дальше. Снова и снова. К новой белой звезде, белой дыре в небе, ведущей в неведомую мне прежде часть бесконечного Мира.
Я воплощался множество раз, но прошлые жизни смывал звездопад. Меня ничто не связывает с ними в тот момент, когда оболочка перестает существовать. Я не скучаю, не ищу, не пытаюсь вернуть то, с чем был когда-то сцеплен и слит, казалось бы, в единое целое. Когда Новая звезда поет обнуление, пение старой утихает, и мое сознание сбрасывает то, что вмиг из временной сущности, самого важного этой жизни становится наростами и оковами.
Я есть. Я остаюсь столько, сколько живет этот Мир и исчезну тогда, когда исчезнет и Он, решив родиться заново. Не знаю, рожусь ли тогда заново я...
Я был и буду хорошим сыном… Хорошей матерью, дочерью… Быть может, женой. Другом, сестрой… Врагом, учителем, богом, слугой… Опять, опять и опять… Буду лучше, чем могли бы быть они. Те, кто умер в своем собственном теле, чтобы я мог войти. Но я не занимал чужое место и не забирал чужой путь: эти воплощения — всего лишь точки реализации моего единого и бесконечного Пути там, где для существования нужны тела иных свойств, нежели я сам могу создать для себя.
Мир хотел, чтобы я был тут. Чтобы расти через меня, как он растет через тысячи подобных Нам. Потому что мы все — дети его Ядра.
Возможно, снова и снова я буду самым человечным из людей. Иногда актеры показывают любовь, которую не чувствуют, так, что искренняя любовь в сердцах плачет и слезами говорит: «Да, это я, вот я… Я здесь». А я показываю, как можно быть тем, кем тебе положено быть на предначертанный век.
Это был момент моих здешних суждений.
Между мной и теми актерами есть одна разница — все это, временное, я действительно чувствую и всем этим действительно являюсь на краткий миг воплощения. Всю жизнь вспоминаю, кто я есть, через призму того, чем я стал. Пока за окном временного дома не покажется белый свет далекой Новой звезды, видимый только мне. И я Все Вспомню и снова Пойду.
Я буду любить вас, пока я здесь, пока это тело дает мне любить. Во мне Самом есть только одна Любовь. И она не принадлежит никому.
В этой жизни я испытываю все, что может испытать человек… Боль, благодарность, надежду, тревогу, гнев, радость и...(так много...)… внутри своего временного храма, а мозг переносит мои Порывы на язык реальности этой планеты.
У меня Самой тоже есть Дом, и нет… Он повсюду лишь в каком-то одном из смыслов… Возможно… Когда-нибудь, я Приду...
Толпа, как живое море, и меня носит в нем, но я не судно, я одна из капель сейчас. Никому (и даже себе) я не могу сказать, кто я есть, чтобы полностью осознать. С меня не снять защитный внутренний капюшон. В конце концов, одна из главных заповедей — существовать по незримым законам того места, где воплотился. Это Уважение к Миру. Нет, я никому не скажу, но иногда в толпе… Мне кажется, что кто-то видит меня глубже, и мое Пребывание тут почти раскрыто… И я…никогда не одна.
Намекающая неоднозначность. И где-то та самая Точка (на «непонятном» языке). Без какой-либо схожести, устремляя во внимании всего себя к исчерна-слепящему пятну на небе (Просвету), ловлю искоса чужой и незнакомый взгляд, достигнувший меня украдкой. В нем и бесцельный (случайный), и глубокий невольный (бессознательный) намек, крик, ответ, непререкаемое, флюидно-прозрачное родство молчащих душ Извне.
И под внутренней кожей, светясь врожденной раной (надрезом неразрушимой пуповины), как звезда в зените, пульсом мигнет касание Дома (не места и не времени, а нашего Общего Начального Дома, Матери).
Зыбким шепотом вздрогнет гремящая в темноте раздробленной памяти, никем не вспоротая, цельная тайна. И кратким выстрелом понимания отправляется послание к «чужому». Чуть менее чужому оттого, что он, вышедший со мной из одной Матрицы, также дрейфует в пределах уже абсолютных чужих. Не вскрывая нарыв сокровенного и первородного одиночества, мы — потом снова по траектории.
Не все люди — люди.
Мы тоже здесь.
Я открываю глаза и сбрасываю с себя одеяло, и через пару мгновений в зеркале очередной комнаты — лицо. Одновременно не мое и мое. Я не помню себя До и не знаю, как она умерла. Но теперь ее нет уже очень давно, и это тело — моя оболочка. Нет, я не буду ею, но есть ли разница…
Не беспокойтесь, я люблю вас, ее мама и папа. Люблю больше всего на свете, здесь и сейчас, пока трогая ее кожу, ощущаю прикосновение к себе самой. Живу своими, но не ее мечтами, временными мечтами меня Здесь и Сейчас: это и есть ваша дочь, ведь вы не знали ее, а знаете только меня…
Заметили ли вы, что однажды давно кое-что изменилось во взгляде крошечных глаз, чувствуете ли вы тонкую примесь чужеродного в потоках энергии того, что создали и держите на своих руках? Нет. Никто еще не страдал. Ни разу. Я всегда была хорошей дочерью. Хорошим сыном. Хорошей сестрой...
Тут я могу рисовать или петь эфемерные миры, как будто они существуют (в конце концов, Мир — это нагромождение реальностей). Но это есть во мне, лишь пока я тут, воплощая знаками этой реальности Мое Вечное и Несменное. Я Уйду. Когда-нибудь обязательно Уйду… А пока здешнее кажется самым важным..
