Числовые символы нагромождаются друг на друга, сочленяясь в коллаборации и распадаясь на квадратно-бесформенные осколки, как крупицы разбитого автомобильного стекла. И в этой большой машине, способной из бессмысленных кодов выводить смысл, в такой цивилизационной данности, как система исчисления, осколки сложились стеклянным куполом над благословенным материнским лоном, исторгшим меня на конвейерную ленту этого мира. Ещё одного.
Обладая речевым аппаратом, способным изречь эти символы в звуковой форме, мышлением, способным извлечь корень этих символов в доступном общему пониманию формате, я считываю свою здешнюю числовую, чуждую судьбу. Призма понимания всего здешнего отдаёт почти фантастическим формализмом. Функционирует слаженно, и я нахожу пустые рельсы.
Северные ветры умирающей зимы, баюкавшие сквозь тонкую стенку живой шкатулки мою крохотную оболочку, расплавляются в солнечных флюидах, молча чествуя моё появление здесь. Их мимолетное касание клубится ледяным эфиром где-то в нематериальных лабиринтах нынешней оболочки, давая моей прихотливой душе редкую живительную Тень.
Вместе с символами мозаичная биологическая прослойка, заселившая этот мир, предоставляет впридачу к дню, помеченному крестом формальности, пакет опций, предопределяющих то, кем я могла бы быть. И кем я в итоге не стала.
За то, что умерло во Мне, и за то, что осталось живо, я поднимаю пустой бокал и пью эту пустоту. По законам условных географически-национальных фракций в любом из евразийских баров я отныне могу получить свой веселящий глоток. Пожалуй, это единственное несомненное достижение, являющееся заслугой чисел.
Графоманы и писатели играют словами. Люди играют всем, чем только можно. И я, задействованная в их уныло-безудержной пляске, устаю от всех игр, возможных на этой Земле.
Связывая с условностью реальные события своей внутренней и внешней жизни, я углубляюсь в странствие по разрушенным мостам. Люди сжигают мосты внешние, оставляя их проекции в своей памяти. Проекции эти со временем истлевают, и, наконец, остаётся черный след. Именно в этих пределах я собираюсь играть пироман со всем недоразвившимся в Себе и всем побочным.
